Сегодня я хотела бы поделиться личной историей о моей первой собаке по имени Дайна. Тогда, в начале 90-х годов, у нас не было ни нормальных книжек о собаках, ни приличных школ для собак. И даже некоторые знания, которые сегодня кажутся нам элементарными и сами собой разумеющимися, приобретались порой нелегко, через собственный опыт.

Но несмотря на все это мне удалось воспитать замечательную собаку, которая всегда радовалась жизни и радовала всех нас. Это история о том, как это получилось.

Моя первая собака — дворняга по имени Дайна

Решение взять щенка. Первые дни Дайны в новом доме

После долгих размышлений, я, наконец, завела щенка дворняжки. Щенок был очень активный и обаятельный. Я не знала о собаках вообще ничего – книг о собаках тогда еще не было. Тем не менее, мы быстро приноровились друг к другу.

Моя собака постоянно учила меня понимать ее. Когда мы познакомились, была зима. Будучи совершенно неподготовленной к неожиданной встрече, я сунула щенка в целлофановый пакет — ничего другого у меня под рукой не было. Едва оказавшись в пакете, щенок сильно закричал от холода. Я немедленно вытащила его. Немного подумав, я нашла ему другое место — у себя за пазухой. Щенку очень понравилось это место, и он уснул.

В первую ночь я оставила его в коридоре одного — так советовали более опытные собачники. По их мнению, собака должна была спать отдельно, чтобы становиться самостоятельной. Но мой щенок отчаянно плакал в одиночестве, и мне стало жалко его. Мучаясь совестью, я взяла его к себе в постель. Он успокоился, и мы мирно провели ночь. Щенок приходил ко мне каждую ночь, мы были счастливы, и моя совесть успокоилась.

Первая прогулка со щенком

Мне не терпелось пройтись по улице со своей собакой. Люди со щенками привлекают внимание многих прохожих, особенно детей, и мне поскорее хотелось стать героем дня в своем дворе. Мы вышли из дома. Но мой двухмесячный щенок, пройдя всего несколько метров, уселся на дороге и отказывался идти дальше. Я поняла, что большую прогулку пока придется отложить: щенок был еще слишком маленьким и быстро уставал. Уже через 10 минут он садился и отказывался идти дальше, мне ничего не оставалось, как относить его домой.

Совместная жизнь со щенком: это здорово, несмотря на все трудности!

Наша совместная жизнь была очаровательна! И это несмотря на лужи и кучки в коридоре, несмотря на перевернутые ведра с мусором, разоренные тумбочки и задиристые покусывания в шесть утра, которыми Дайна приглашала меня на прогулку.

Я хорошо запомнила сцену, когда Дайна впервые гавкнула. Это было во время игры. Возбудившись от погони за мячиком, щенячий визг Дайны внезапно перешел в звонкий, веселый лай. Я помню, восторг Дайны, когда она получила свою первую косточку. Помню, как она училась бегать за мячиком, помню, как снимала с наших ног тапки, чтобы сделать из них свою жертву. Помню, как она тыкала в руки тряпку, приглашая к игре.

Дайна была воплощением радости, веселья и беззаботности, которые нельзя было ничем затмить. Подрастая, Дайна начала интересоваться происходящим на столах. Однажды я застала ее стоящей на кресле и уплетающей черешню из тарелки на моем столе. В другой раз Дайна стащила оставшуюся без присмотра пачку котлет.

В свое первое лето Дайна поймала в деревне соседскую курицу, проходившую по нашему участку. Мне было очень жалко курицу, и я нервничала от необходимости оправдываться перед соседями за нанесенный ущерб. Дайна неслась ко мне, не подозревая о своей преступности, и перья белой курицы, уже мертвой, отливали в лучах солнца. Но в момент, когда я увидела свою собаку — возбужденную удачной охотой, с улыбкой на черной мордочке, я была счастлива. Соседи посоветовали нам отлупить Дайну ее добычей, чтобы она навсегда отучилась воровать. Так мы и сделали. Но вскоре Дайна принесла нам новую курицу.

Диалог с собакой. Как мы учились понимать друг друга

Мне казалось совершенно естественным, что моя собака сообщает мне о своих желаниях и настроениях. Я ведь тоже не любила, когда она лезет ко мне, если мне некогда, или отбирает то, что мне надо самой. Поэтому ее рыки, лай или желание просто удалиться, чтобы побыть одной, были для меня совершенно естественными.

Я старалась понять, что хочет сказать мне Дайна, а Дайна училась понимать, что хочу сказать я. Так, я заметила, что игра всегда начиналась, когда Дайна пригибала переднюю часть тела и оттопыривала зад. Подражая собаке, я научилась приглашать ее к игре. Но как только Дайна забывалась и начинала кусаться, лаять и безобразничать, я просто уходила.

Дайна была не очень смелой собакой. Я никогда не задавалась вопросом, почему, в отличие от других, ей было страшно ходить по бревну или общаться с большими собаками. Мне было неприятно, что Дайна боится выстрелов и переживает во время поездок в транспорте. Но я знала по себе, что тоже могу растеряться, и мне тоже может стать страшно. В такие моменты я радовалась, если кто-то помогал мне пережить неприятные моменты или разобраться в запутывающей ситуации. Поэтому для меня было совершенно естественным поддерживать собаку.

Щенок взрослеет. Нужна ли собаке школа?

Постепенно Дайна стала взрослеть. Она становилась более спокойной и менее озорной. Она больше не рвала тапочки и не трогала мусорное ведро. Мы были полностью счастливы. Тем не менее, мне показалось, что ее пора было бы отвести в школу, чтобы научить различным командам, как это делали другие собачники.

Однажды я наблюдала у забора собачьей школы, как нервная собака набрасывается на фигуранта в драной, грязной толстовке, а другие собаки, сидящие по периметру забора в грязи, во всю глотку лают на них. Эта сцена была отвратной, и я постаралась скорее забыть ее. Другие школы мне тоже не понравились: даже там, где собак учили простым командам, царила какая-то напряженная атмофера, совершенно непохожая на ту, в которой мы общались дома. Я решила, что никогда не пойду с Дайной в школу. Пусть она лучше останется неучем!

Обучаем собаку дома

Но неучем Дайна не осталась, хотя она наплевала на все мои попытки ходить рядом, приносить палочку и нередко убегала от меня на прогулке. Я не смогла привыкнуть приструнивать Дайну, дергая за поводок, потому что увидела, насколько ей это неприятно. Я быстро научила ее сидеть, лаять по команде, давать лапу, ждать. Мы выучили несколько ритуалов, в том числе ритуал сборов на прогулку под особую песню. Дайна могла сказать «Гав» шепотом или звонко. Научилась ехать в переполненном деревенском автобусе, стоя на двух лапах, проще относиться к режиму дня и еде. Я заметила, что Дайна слушалась значительно хуже, если я зову ее строго, словно командую, но готова была выполнить любую мою просьбу, произнесенную по-дружески. Наша звонкая призывная песня «Дай-дай-дай!» или просьба сидеть «УУУть!» нравилась нам куда больше, чем сухие команды.

Собаки могут учиться сами, просто наблюдая за нами

Благодаря своей смекалке, Дайна умела выходить из самых разных ситуаций. Она приспособилась к моим привычкам. В деревне она заметила, что я не люблю рано выходить гулять в мокрое от росы поле. Но она не надоедала мне просьбами выйти, а просто научилась самостоятельно пролезать под забор и обустроила себе туалет, пролезая в дырку в заборе. Дайна знала привычки каждого члена семьи. Поэтому она научилась пользоваться диваном, не вызывая недовольства других, приготавливаться к прогулке в соответствии с тем, кто и когда собирается ее вывести, знала все семейные ритуалы и старалась всегда быть рядом с нами и делать то, что делаем мы. Особенно удивительной была ее способность перенимать наши настроения и подстраивать под них свое поведение. Это особенно помогло во время болезни или после рождения ребенка: в такие периоды Дайна стихала, стараясь не мешать и не загружать нас своими просьбами.

Озорство и радость жизни — лучше, чем беспрекословное послушание!

Дайне было можно все. Дайна всегда сохраняла свою жизнерадостность и озорство — некое лукавое чувство «я знаю, что нельзя — но мне так хочется!». И я до сих пор не жалею о том, что предоставляла ей свободу: моя собака осталась сама собой, совращая меня на новые удивительные приключения. Она была самой заводной в нашем дворе. Рядом с ней соседские собаки теряли свою унылость и важность и не могли устоять, когда Дайна приглашала их к игре.

Моя история — это нечто типичное и естественное. Как описать то знание, которое позволило мне и другим вырастить счастливую собаку без всяких книжек и наставлений, без инструкторов, писаных правил и наказаний? Я думаю, это было вовсе не знание, а некое чувство единства двух живых существ, которые просто любят друг друга и, как могут, заботятся друг о друге.